Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский
Конечно, в этих операциях не обошлось без взаимных претензий. «По обеим причинам, – продолжает Делвз, – SBS были вынуждены приходить и уходить чаще, чем они сами бы хотели. Тем не менее это стало источником раздражения, поскольку эскадрон G рассматривал действия SBS как увеличивающие риски для всех патрулей из состава передовых сил. На войне мелочи могут привести к серьезным последствиям. В этом случае разногласия возникли из-за почти наверняка необходимого различия в тактике, усугубляемого отсутствием единого общего командования специальными операциями, которое могло бы обеспечить согласованность действий. Вместо этого полагались на некий неформальный товарищеский метод взаимодействия».
И еще один момент, который отмечает Клэпп: «В случае обнаружения SAS не было никаких причин их нахождения на берегу, кроме как враждебных, в то время как любой взятый в плен королевский морской пехотинец (SBS) мог утверждать, что он из состава одной из первых двух военно-морских партий [фолклендского гарнизона]. Первоначально планировалось, что все бойцы SAS будут иметь аналогичные удостоверения личности. Однако, принимая во внимание, что аргентинцам был известен списочный состав военно-морских партий, наша уловка, возможно, не сработала бы». Трудно сказать, означает ли это, что британцы всерьез опасались нарушения противником Женевской конвенции по отношению к взятым в плен спецназовцам, но с учетом наличия в рядах аргентинской армии потомков военнослужащих вермахта и ваффен СС и помня о практиковавшихся немцами в годы Второй мировой войны расстрелах пленных британских коммандос такой риск мог рассматриваться.
К счастью, эти волнения оказались напрасными. Аргентинские военные, как показали последующие события, чтили нормы Женевской конвенции, а заброска разведгрупп прошла достаточно скрытно. Ни одна из них не была обнаружена и тем более захвачена в плен противником, хотя аргентинцы слышали звук вертолетов и видели их на экранах РЛС. Разведчикам также запрещалось вступать в контакт с местным населением. Они десантировались в нескольких километрах от своих целей и затем скрытно продвигались к ним, действуя только ночью, а днем отсиживаясь в укрытиях и ведя наблюдение.
Несостоявшееся морское сражение
Гений китайской военной мысли Сунь-Цзы наставлял, что лучшее сражение – то, которого не было. В этом отношении противоборство морских сил в Фолклендском конфликте, по-видимому, могло бы служить образцом военного искусства. В Великобритании убежденным проводником идей Сунь-Цзы был военный теоретик и историк Б. Г. Лиддел Гарт. Неизвестно, читал ли труды китайского полководца и как к ним относился контр-адмирал Вудворд, но в своих мемуарах он не выражал приверженности этой идее, хотя и допустил следующий пассаж: «Я совершенно не желал „линейного сражения“. Современная тактика требует боевых порядков, которые выглядят, на первый взгляд, полностью бессистемными и далекими от „упорядоченного расположения сил“. Командующий, который так потворствует себе, слишком уязвим для противника». Если отбросить андерстейтмент, это означало, что он планировал оборонительное сражение, единственным наступательным элементом в котором выступали атомные подводные лодки, развернутые на подходах к 200-мильной запретной зоне: «Сплендид» (кдр Р. Ч. Лейн-Нотт) – в северо-западном, «Спартан» (кдр Дж. Б. Тейлор) – в западном и «Конкэрор» (кдр К. Л. Рефорд-Браун) – в юго-западном секторах. Аргентинский флот, не располагая современными противолодочными средствами, был не в состоянии эффективно бороться с ними, и они могли сыграть решающую роль в разгроме противника на море.
Основная корабельная группировка ВМФ Аргентины утром 1 мая была развернута на исходных позициях в районе залива Сан-Хорхе. Она включала две оперативные группы: GT 79.1 в составе авианосца «25 мая», эсминца «Сантисима Тринидад», корветов «Геррико», «Гранвиль», «Друммонд» и танкера «Кампо Дюран»; GT 79.2 – эсминцы «Эркулес», «Комодоро Пи» и танкер «Пунта Меданос»318. Еще одна оперативная группа, GT 79.3, состоявшая из крейсера «Генерал Бельграно», эсминцев «Ипполито Бушар», «Пьедрабуэна» и танкера «Пуэрто Росалес», развертывалась у юго-западной границы TEZ. На авиабазе Альмиранте Кихада на Огненной Земле ждали приказа истребители-штурмовики «Супер Этандар». Корабельные группы были подчинены командующему надводным флотом и оперативным соединением FT 79 контр-адмиралу Г. О. Альяре, державшему флаг на авианосце, а общее руководство всей «армадой» осуществлял командующий на ТВД Южная Атлантика вице-адмирал Х. Х. Ломбардо с ФКП в Пуэрто-Бельграно.
План аргентинской морской операции был разработан в штабе командующего надводным флотом, а затем уточнен и утвержден вышестоящим командованием CTOAS. При этом, как вспоминает Альяра, из-за дефицита времени с момента возвращения флота в пункты базирования 6 апреля по завершении операции «Росарио» до его выхода из Пуэрто-Бельграно 16 апреля этот план, как, впрочем, большинство аргентинских планов в Фолклендской войне, получился весьма схематичным и «с большим количеством моментов и доводов, которые были записаны вчерне от руки или вовсе не зафиксированы письменно». Общий замысел заключался в том, чтобы в момент, когда противник сосредоточит свои главные силы вблизи островов для проведения десантной операции и, будучи связан задачами обеспечения и непосредственной поддержки высадки, окажется в тактически невыгодных условиях, нанести по нему силами северной группировки последовательно удары палубной авиацией и противокорабельными ракетами. Разделение флота на три группы: ударную (GT 79.1), обеспечивающую (GT 79.2) и отвлекающую (GT 79.3), преследовало своей основной целью добиться, чтобы британцы тоже раздробили свои силы, и затем разгромить их по частям. Три корвета типа «Друммонд», имевшие задачу нанести ракетный удар по противнику, действовали отдельным от главных сил отрядом и затем вместе с приданным быстроходным танкером «Пунта Меданос» образовали группу GT 79.4.
Британская высадка десанта оказалась блефом, а в решительный момент авианосная группа Вудворда отошла на юго-восток, поэтому для достижения победы у аргентинцев отсутствовало важнейшее слагаемое, а именно наличие противника в пределах досягаемости. Запланированный удар фактически приходился по пустому месту, тогда как само аргентинское корабельное соединение маневрировало на позициях британских подводных лодок.
Вместе с тем эффективному использованию британцами своих атомных субмарин препятствовал ряд факторов. Во-первых, они не подчинялись CTG 317.8, а управлялись из Нортвуда командующим подводными силами, который ввиду удаленности его ФКП не всегда и не в полной мере владел оперативно-тактической обстановкой. Во-вторых, каждой лодке была назначена своя боевая позиция и запрещено заходить на позицию другой субмарины. Таким образом, заведомо исключалась возможность их сосредоточения. В-третьих, усилия подводников не имели достаточного разведывательного обеспечения. И, в-четвертых, действующие правила применения вооруженной силы запрещали командирам лодок атаковать аргентинские надводные корабли, за исключением авианосца «25 мая», за пределами 200-мильной зоны. Для атаки любых других надводных целей требовалось специальное разрешение из Лондона.
«Бентисинко де Мажо» рассматривался британцами не только как угроза для их корабельной группировки, но и как «особо важная боевая единица», уничтожение которой должно было сломить моральный дух аргентинского флота. Решение потопить этот корабль за пределами 200-мильной морской запретной зоны вокруг Фолклендских островов, на чем горячо настаивало командование ВМС, далось британскому военно-политическому руководству сложно. Обсуждение в преддверии открытия военных действий буксовало под давлением множества вопросов. Какое выдвинуть международно-правовое обоснование? Должна ли атака на авианосец предшествовать нанесению воздушного удара по аэродрому на Фолклендских островах или следовать после него? Готово ли общественное мнение к столь радикальному шагу? М. Тэтчер считала эту меру более предпочтительной, чем бомбежку аэропорта Стэнли, которая могла быть истолкована как подвергающая риску мирных жителей островов, однако имелись большие возражения со стороны министерства иностранных дел, стремившегося ограничить военную активность до полного завершения миротворческой миссии госсекретаря США А. Хейга. А если топить, то делать
